Лошадь открыла глаза. Всё как обычно: душный, маленький денник, рядом вороной, дремлющий сосед, солнечные лучи, струящиеся длинными лентами света из открытого оконца, оставляющими лужицы медового цвета на скрипучем полу конюшни и на душистых опилках в деннике кобылы. Анаконда отдыхала, хотя нет... Она не отдыхала, серая скучала по зелёной траве родной левады, она думала о грунте скакового круга, она мечтала снова побывать там. Знакомые люди и лошади, которые относятся к причудам серой с безразличием, а не считают эти выходки пиком невоспитанности. Стоило лишь вспомнить о былых временах, как лошадь прикрыла глаза от удовольствия. Там она была независимой, скаковая могла опустить голову к траве и коснуться губами свежих стеблей, лошадь могла весело провести время вместе с матерью, Анаконда могла свободно перемещаться по просторному загону. А сколько же она отдала за дикие скачки! Она бы с радостью ступила на грунт скакового круга и пустилась карьером, к солнцу, опережая всех ненавистных соперников, забрасывая их грязью из-под твоих копыт! Дикая, свободная не привыкшая сидеть взаперти... Именной такой была Анаконда.
Лёгкий бриз заглянул в её денник. Он освежил Анаконду своим прохладным дыханием, он коснулся её гривы сбрасывая пряди длинной чёлки на лоб. Лошадь закрыла глаза, наслаждаясь короткой, утренней прохладой.

Послышался лёгкий цокот мужских сапог. Лошадь лениво поднялась на ноги, качнувшись в сторону. Шерсть кобылы была густо присыпана опилками и пылью. Она вытянула шею, и потянулась к самому потолку, подняв верхнюю губу, чуя присутствие незнакомца. Юноша подошёл к деннику и остановился у её денника, он начал нетерпеливо раскачиваться  из стороны в сторону. От него веяло чем-то дурным, когда Анаконда осознала что от него тянет тонкая струйка запаха алкоголя. Кто это? Он не был похож на конюха, с их потрёпанной одеждой и не спортивной, расхлябанной фигурой. Этот человек был подтянутым и стройным, как струна на его голове был шлем. Кто же это? Тут Анаконду осенило: это же жокей! Она с интересом рассматривала пришедшего, который вдруг повернулся в сторону пустующего денника, где убирался знакомый ей конюх. Она уловила его шаги, только более поспешные и суетливые. Конюх остановился у незнакомца и завязался небольшой разговор. Она вслушивалась в слова, стараясь уловить интонацию, в голосах, которая несла информацию лошади. Как только разговор закончился, лошадь попятилась назад, касаясь стены крупом. Она завела уши в сторону и оголила зубы, желая устрашить всадника. Но тот в чём не бывало потянул защёлку в противоположную сторону и схватившись свободной рукой за железный прут двери денника, двуногий потянул в сторону дверь, открывая проход к свободе. Дикарка подалась вперёд и злобно оттолкнула всадника в сторону. Она вышла в проход, не обращая внимания на оклики конюхов и встав на дыбы, с ярым ржанием бросилась в карьер, желая покинуть это проклятое место. Она пересекла ворота конюшни и бросилась в парк. Она бежала по ровному, песчаному грунту дороги. Анаконда оглянулась, переходя в плавную, пружинистую рысь. Конюшня превратилась в маленькую точку среди каштанов.